Вадим Палонин - Celistic. Смотрящий во тьму
Оружия у защитников было предостаточно, так что в теории они там могли держаться еще днями и неделями. Но на практике…
Система зарегистрировала массовые бомбежки. Часть «лепестков» у станции оказалась разом взорвана. Исчезла связь и с оставшимися кластерами. Значит, пошел спецназ. «Полчаса максимум», – подумал Сирилл. И никаких способов защиты у него не было.
Оставалось только тянуть до последнего.
Лола и Мила бежали по техническим помещениям. Благодаря Миле их не видели системы станции.
Благодаря Лоле – хэнджеры ламарян считали их своими. Оббегая и часто даже перепрыгивая через головы девочек, проносились отряды роботов. Вокруг начинались и тут же стихали перестрелки. Трескалась от взрывов сама станция, вот-вот готовая развалиться на части. Но в конце концов им пришлось остановиться – проход дальше разворотило взрывом. Там было не пройти, и все возможные обходные пути потребовали бы слишком много времени. Мила еще раз сверилась с планами помещений и неуверенно шагнула к темной норе, оставленной хэнджерами.
Внутри норы вспыхивали оголенные провода и где-то в глубине мелькали копошащиеся роботы. Мила подумала, что теперь ее подругу будет невозможно уговорить ступить туда. (Это она не знала, что Лола пережила на корабле форвардеров, испещренном такими же проходами.) К ее удивлению, та подошла первой, оглянулась на секунду и тут же нырнула во тьму. Девочки храбро лезли вперед, ощущая, будто отверстие сжимается, готовое вот-вот сдавить их. Каждый раз, когда где-то вдалеке грохотал взрыв и стены трубно трещали, им казалось, будто сейчас в одном из сотен помещений, которые связывала нора, случится разгерметизация. И тогда их мгновенно убьет. Иногда они слышали перестрелки, идущие прямо над головой, или из-за поворота выскакивали хэнджеры, тут же принимаясь зарываться куда-то в сторону. Наконец этот кошмар закончился. Девочки вылезли в один из коридоров, рядом с самым центром, открыли еще пару дверей и временно отключили несколько защитных механизмов. «Линия фронта» осталась где-то позади, и они слышали, как там скрежещут плавящиеся хэнджеры и выкрикивают команды люди.
Теперь до спасательной капсулы было рукой подать. И тут Лола заметила, что ее подруга остановилась, о чем-то размышляя.
– Ты чего, Мил?
– Подожди здесь. Я сейчас вернусь, – та направилась куда-то в сторону.
– Чтобы снова потом тебя вытаскивать? Ну уж нет. Я с тобой.
Они прошли через несколько помещений, целиком забитых охранными роботами станции. Эти роботы не сводили с девочек оружия, но не стреляли.
Еще одно помещение было завалено какими-то механизмами, а за ним – так и совсем странная комната. Напичканная электроникой и генераторами, с множествами интерфейсов, проводов и с монструозным креслом центрального компьютера посередине, сразу же потянувшегося к вошедшим тонкими острыми сканерами и контактами. В углу, спиной к вошедшим стоял Сирилл. Он был целиком поглощен управлением войсками. Пальцы Виндера с невероятной скоростью щелкали по кнопкам, зрачки метались по проецируемым на линзы интерфейсам, а его голова была занята отдачей мысленных приказов.
При этом все помещение вокруг жило какой-то своей жизнью, трансформируясь и вибрируя, будто колышущееся механическое поле со стаями светлячков. Девочки не сразу пришли в себя от этого завораживающего зрелища. Они прошли по полю, и трава перед ними расступалась. Наконец, Мила остановилась на полпути, вынула кристалл и положила его на пол.
– Ты что делаешь?! – зашептала Лола. (Она не боялась, что Сирилл ее услышит, из-за гудения, источаемого множествами устройств.) – Мы же могли кучу денег за него выручить!
– Не могли. Только навели бы на себя контрабандистов, – Мила взяла подругу за плечи и потянула назад. Устройства перед ними бросились на кристалл, опутывая его.
– Но…!
– Пускай вернется к законному владельцу. Не доросли мы еще до таких вещей.
Они уже отступили к самому выходу, когда Сирилл, не оборачиваясь, спокойно спросил: «Вы кто такие?»
Лола уже раскрыла рот, чтобы что-то ляпнуть в ответ, но Мила уже вытащила ее из комнаты.
И они скрылись.
После каждого десятиминутного рывка спецназовцы устраивали небольшие передышки (конечно, если ситуация позволяла). Эти остановки были настолько скоротечными и происходили часто прямо посреди боя, когда десантника окружали орды хэнджеров – что не специалист даже не заметил бы их. Конечно, при этом отряд не собирался в одном месте. Десантники почти всегда держали дистанцию, чтобы минимизировать потери в случае чего, но в такие моменты в эфире между ними можно было услышать хоть какие-то разговоры, тогда как все остальное время они действовали молча.
Невдалеке от группы следовал Пол. В бой он совершенно не рвался, тем более что он и скафандром-то управлял плохо, но и отставать совсем было нельзя. «Вперед и только вперед», – думал он.
На одной из передышек к Полу подскочил связной группы Браво. Он отключил связь с группой и заговорил: «Разрешите обратиться, сэр».
– Да?
– Я получаю сообщения извне по экстренному каналу. И они… гм… странные. Я не могу понять, возможно, взломали канал или…
– Понятно, – они оба знали, что связной не имеет права отвлекаться на любые «экстренные каналы», пока у него есть связь с командующим. Но, похоже, те были слишком настойчивы в попытках выйти на контакт. Пол понимал, что это случится рано или поздно, и не знал способа, как дать десантнику такое объяснение, после которого бы он не рисковал получить заряд в спину. Поэтому он выстрелил первым.
– Сэр? – десантник упал.
«У меня не было выхода», – сказал себе Пол. В конце концов, это была правда. Либо он должен убивать своих, либо сдаваться.
– Браво, отступайте. Операцию продолжает Дельта. Повторяю, группа Браво прекращает операцию, – Пол отлично понимал, что Браво быстро заметят отсутствие связного и найдут виновного. И он надеялся, что в этот момент окажется от них как можно дальше.
Он пустился догонять Дельту. Те шли через обороняющихся, как бульдозеры через лес. Десантники совершали прыжки, выпуская гранаты, приземлялись, расчищая все вокруг огнеметом, тут же указывали хэнджерам свою дальнейшую траекторию. В двойке всегда один прикрывал другого, и они постоянно менялись между собой, при этом шли не одним маршрутом, а параллельными, часто даже не видя друг друга и ориентируясь по схемам и приборам. Когда Пол их нагнал, те уже прорубили проходы почти до центра управления и задержались, встретив особо яростное сопротивление роботов. В коридоре перед спецназовцами шло такое невероятное механическое месиво, что десантники сделали дополнительную паузу, пережидая, пока первые взрывы утихнут.
Разве что несколько солдат, действуя почти вслепую, забрасывали эти коридоры гранатами. Остальные ждали.
И тут десантники разом замерли. Даже те, кто кидал гранаты. Они синхронно обернулись на Пола, и тот, даже прежде, чем у него до конца оформилась мысль «мне конец», рванулся вперед.
Он свалил одного из десантников, ушел от удара другого, получил в упор очередь от третьего (впрочем, не оставившую никаких повреждений) и нырнул прямо в коридор. На несколько секунд ему показалось, будто он очутился в работающем миксере, который перемешивает боеголовки с шестеренками. Пространство вокруг кишело хэнджерами обеих сторон, и эти роботы непрерывно поливали друг друга огнем, стреляли ракетами и лазерами. Интерфейсы перед глазами Пола запестрели сообщениями о вышедших из строя частях, но костюм выдержал и вынес владельца на другую сторону. Наперерез выскочило несколько защитников станции (явно, последних). Механизмы десантного скафандра сработали автоматически, расстреливая их.
Наконец-то больше ничего не отделяло Пола от цели.
– Скажите, что вы думаете о текущем положении Совета? – спрашивал ведущий популярной ламарянской передачи.
– В первую очередь я хочу предупредить, что не получал полноценного политического образования и не могу претендовать на квалифицированную оценку событий, – осторожно начал Ди-Эйч. – Но, с моей точки зрения, Совет очередной раз пошел на обман, пытаясь обойти собственные же законы. То есть официально все боевые действия со станцией прекращены, подписан мир, но неофициально Совет пытается продолжать давление на станцию. Обратите внимание, что глава так называемого «восставшего линкора» не найден, а все войска попали под амнистию, то есть получается, что имеет место восстание, но нет виновных. Хочется им сказать: «Грязно работаете, товарищи». И что с руководством станции? Почему наблюдателей и журналистов не допускают на место действия? Похоже на сокрытие улик, не правда ли? И это все на наши с вами налоги! Да и не только на наши. Астероидная станция была одним из крупнейших налогоплательщиков в Целистике. Только вообразите себе: их громят за их же деньги!
